Общие правила ружейной охоты с гончими.

[Новгородский охотник]

Необходимыми условиями успеха ружейной охоты с .гончими служат не столько качество гончих, сколько умение охотника выбирать место, стоять на нем и стрелять. Он должен знать — где и как стать и как надо стрелять зверя и если гончие достаточно вязки, становиться с твердой уверенностью, что будет стрелять зверя. Знание это заключается в том, чтобы определить, куда должен пойти зверь под гончими и где, следовательно, охотник может с ним встретиться. А так как зверь обыкновенно ходит под гончими одними и теми же путями, то из этого следует, что для того чтобы непременно встретиться со зверем, надо знать эти пути и лазы. По более точному определению, лаз — самое удобное для зверя место, которым он выходит из крепи или острова для того, .чтобы перелезть в другой остров или крепь. Но так как ружейный охотник бьет зверя и на полянах, и на дорожках, и в самой чаще, то понятие о лазе значительно расширяется и лазом называется то место, где должен пройти зверь, хотя бы и в лесу, т. е. почти отождествляется с тропами. Точное определение всех ходов зверя требует подробного изучения местности на охоте; здесь охотник знает лазы на память, но при большом навыке можно и в незнакомой местности определить место главного лаза и некоторые ходы зверя в лесу. Местовый зверь, на которого только и возможна правильная охота, совершает свои переходы в самом острове или выходит из него добывать себе пропитание — одними и теми же путями, так называемыми тропами.

Тропы — это вполне определенные дорожки, протоптанные зверем. По чернотропу заметить их трудно, но все-таки возможно, и опытный охотник найдет их иногда даже в незнакомой местности; вообще же тропы изучаются во время охоты. Тропу легче найти в крепком месте, так как здесь она представляет более отличия от окружающей местности. Чтобы привыкнуть находить их, нужно хорошенько присматриваться к тропам уже известным, внимательно изучать их, обращать внимание на каждую мелочь. Посменная трава, помятый лист — признаки тропы. На тропе нет сухих прутиков: они или в стороне от нее, или притоптаны. Сухой лист, только что упавший с дерева, на тропе очень заметен, так как раньше упавшие плотно притоптаны. Бели присесть против тропы, идущей в крепь, то она обозначается совершенно ясно; явственно видна протоптанная дорожка в камыше; в частом терновнике образуется как бы коридор со сводом приблизительно в рост зверя. Позднее, когда выпадет снег, в особенности по пороше, определение следа зверя, качества и свежести следа, не представляет больших затруднений и доступно каждому мало-мальски наблюдательному охотнику, но подобное же определение следа по черной тропе требует особого таланта, которым обладают лишь весьма немногие следопыты.

Умение стоять на лазу гораздо важнее, чем обыкновенно думают, и тому, кто умеет стоять, почти всегда приходится стрелять не только в меру, но и в каком угодно близком расстоянии. Надо всегда помнить, что у большинства зверей слух и обоняние гораздо более развиты, чем зрение, хотя они видят все-таки, за исключением, быть может, козы — лучше человека. Всякий зверь плохо разглядывает или вовсе не обращает внимания на неподвижный предмет, но обращает особое внимание на движущийся и непременно пугается его. По этим причинам необходимо, охотясь с гончими, соблюдать следующие правила:

[Новгородский охотник]

1. Становиться на лазу всегда так, чтобы ветер был от зверя на охотника, а не наоборот. Если так встать нельзя, то лучше даже не подходить к лазу и встать здесь, когда гончие уже переведут через него зверя. Так, если охотник находится в средине острова, ветер с юга, а гончие гоняют в северной части острова, то нужно переждать где-нибудь ,пока зверя переведут в южную часть, и тогда быстро занять лаз. Можно также становиться при неблагоприятном направлении ветра и около главного лаза, которым зверь выходит из острова, но непременно на открытом месте, на виду — с той целью, чтобы зверь, лисица, в особенности, приметила человека и дольше бы продержалась в острове, не выходя из него.

2. Став на лазу, необходимо расположиться как можно удобнее: осмотреться — не мешает ли какая ветка и если мешает, то обрезать; попробовать — можно ли удобно прицелиться по всем направлениям, откуда ждешь зверя; по чернотропу откинуть сухие ветки, чтобы не треснула какая под ногой, а по пороше утоптать снег, чтобы не скрипел. Занимая лаз, необходимо оглядеться, осмотреть, где заняли места товарищи, и легким свистом дать знать ближайшим, где сам занял место; затем сообразить расстояние от занятого места до прогалин и просветов между деревьями, где может показаться зверь, — изучить, так сказать, местность в пределах выстрела. Зверь может появиться без гону, шумовым, причем он идет особенно осторожно, поэтому на лазу необходимо каждый момент быть готовым к выстрелу — внимательно смотреть, ружье со взведенным курком держать в руках, а не ставить около себя.

3. Необходимо соблюдать на лазу полнейшую тишину. Стоя на лазу, нельзя ни кашлять, ни чихать, ни сморкаться; если уж
необходимо сделать то или другое, то кашлянуть или чихнуть можно, только плотно закрыв все лицо шапкой.

4. Надо всегда стоять на лазу по возможности скрытно, но главное — совершенно неподвижно. Всегда становятся так, чтобы было видно то место, откуда может показаться зверь, т. е. лицо должно быть совершенно открыто, но необходимо позаботиться о том, чтобы голова и верхняя часть тела обрисовывались зверю на темном фоне, а не на светлом. Лучшее место — под деревом, лицом в сторону, откуда ждут зверя; нужно плотно прижаться спиной к дереву, слиться с ним. В таком положении охотнику ничто не закрывает поле зрения и он долго может сохранять совершенно неподвижное положение; если же охотник одет в платье, подходящее по цвету к древесной коре, то он очень малозаметен.

Становиться за деревом, как это делают большинство, отнюдь не следует, так как никогда за ним неподвижно не устоять и охотник непременно будет из-за него выглядывать и зверь, следовательно, его всегда скорее заметит. В кустарнике, где нет высоких деревьев, надо выбирать такое место, чтобы перед охотником был низкий куст, а за ним высокий; если такого куста нет, то обрезать (но не обламывать) ветки так, чтобы куст закрывал охотника только по грудь и ничто бы не мешало ему смотреть вперед. Охотясь в камышах, надо становиться около края камышей и обрезать их перед собой. Здесь лучше иметь не темное, а желтое платье. На платье (и на оружии) не должно быть ничего блестящего или бросающегося в глаза.

5. Стоять на лазу нужно как можно спокойнее, не волнуясь, не напрягая зрения, только зорко смотреть вперед и по сторонам, по возможности, однако, не ворочая головой. В тот момент, как только охотник увидит зверя, он должен замереть, как легавая на стойке, не позволить себе ни малейшего движения: в каком положении его захватило, в том он и должен остаться. Совет — увидев зверя, быстро присесть,— никуда не годится, так как это лучший способ испугать зверя и заставить отвернуть в сторону. Не следует также брать зверя на прицел раньше времени, потому что и это движение также непременно напугает зверя.

Таким образом стрелять зверя, особенно в чаще и на коротких переезжих или лесных дорогах, приходится если не на вскидку, то во всяком случае, очень проворно, долго не выцеливая. Поэтому стрельба из-под гончих нисколько не легче стрельбы по летящей птице, тем более, что зверь имеет три или четыре аллюра, промах но зверю чрезвычайно неблагоприятно отзывается на гоне: зверь в большинстве случаев уходит прямиком и уводит за собой гончих. Мало того, зверя надо бить наповал, а не ранить его, потому что раненый зверь, если достается охотнику, то непременно уже изорванный собаками.

На охоте с гончими, при правильном выборе места, зверя редко приходится стрелять на далеких расстояниях, так как его далеко и не увидишь. Поэтому особенно дальнобойное и большекалиберное ружье вовсе не так необходимо, как на облаве, на перелетах, при стрельбе птиц с подхода и подъезда. Достаточно здесь ружья двенадцатого калибра с чоком в левом стволе, хорошего, ровного боя крупными номерами дроби; гораздо важнее прикладистость, мягкие спуски и вообще привычка к ружью, так как очень часто приходится стрелять на вскидку: Одна из главных причин неоднообразного боя ружья — неверная пригонка заряда, а поэтому необходимо подобрать точный заряд, пристреляв ружье, и затем приготовлять заряды как можно вернее и аккуратнее, притом, во избежание осечек или затяжных выстрелов, незадолго до охоты. Надо помнить, что каждое ружье бьет хорошо только некоторыми номерами дроби (согласованной с его калибром), а потому нужно предпочесть стрельбу по всем зверям тем номером, которым ружье бьет лучше, хотя бы номер и не вполне подходил к зверю; например, если ружье хорошо бьет дробью 00, то хотя она и слишком крупна для зайца и лисицы, лучше употреблять ее во всех случаях. Опытные охотники с гончими считают излишним употреблять для охоты на коз и волков крупнее 00, потому что 8—10 дробин этого номера всегда окажутся более действенными, чем 1—2 картечины, которые могут пройти и навылет, а известно, что при сквозных ранах зверь обыкновенно уходит далеко.

[Новгородский охотник]

Как только зверь мелькнет между деревьями, охотник быстро должен сообразить, — где он еще покажется, на каком расстоянии пройдет мимо охотника. Если зверь идет стороной, но так, что расстояние линии пути его от охотника значительно менее предела боя ружья — вскинуть ружье, нисколько не допуская зверя стать под острым углом к охотнику; если он идет на штык, то подпустить как можно ближе и стрелять в тот момент, когда зверь, поворачивая, покажет охотнику бок. Если линия пути зверя — на значительном расстоянии от охотника, надо стрелять его непременно на вскидку, в тот момент, когда он будет всего ближе к охотнику. Вообще стрелять следует только тогда, когда есть уверенность, что зверь будет убит и притом убит чисто; в противном случае лучше не стрелять. Когда же зверь идет на соседнего охотника, то не следует не только стрелять, но и отпугивать зверя неуместным криком — «береги».

У зверя самое убойное место — ребра, ближе к лопатке; при ране в ребра зверь всегда ляжет на месте или же упадет очень близко, чего нельзя сказать даже о смертельных ранах в живот, в голову и грудь. Отсюда понятно, что всего удобнее и вернее стрелять зверя, когда он поставит весь бок. Стрелять навстречу или под острым углом к направлению хода зверя нет, следовательно, никакого расчета. Необходимо, однако, принять в соображение, что зверь, при вскидке ружья, почти всегда замечает охотника и более или менее отворачивает в сторону: обыкновенно, наткнувшись очень близко, он бросается почти в противоположную сторону, т. е. почти назад, под острым углом; если заметил далеко — то под тупым. Очевидно, всего выгоднее стрелять, когда зверь представляет наибольшую' цель и подставляет под выстрел всю правую или левую половину тела, Необходимо всегда давать зверю пройти некоторое пространство в пределах боя ружья и затем уже вскинуть ружье. Однако и в бокового зверя выгоднее стрелять под тупым углом по направлению его хода, а не прямо, по той причине, что промахнувшись, можно поправить дело вторым выстрелом, который придется, так сказать, в полу-угон, а не в угон, если стрелять под прямым углом.

Наивыгоднейшее положение охотника — когда зверь идет прямо на него, т. е. охотник стоит на линии пути зверя, так как тогда зверя видно, во-первых, всего дальше, а главное — охотник имеет возможность стрелять на самой короткой дистанции. Становиться на самой тропе нет никакого расчета, потому собственно, что зверь может скосить и вправо и влево, стрелять же влево, как известно, гораздо удобнее, чем вправо, а потому лучше становиться с правой стороны лаза или тропы, чтобы зверь, заметив вскидку, покосил бы непременно в левую сторону. Самый трудный выстрел бывает тогда, когда зверь выходит не там, где ожидает его охотник,— в особенности сзади. В этих случаях стрелять приходится непременно на вскидку, быстро повернувшись в надлежащую сторону. Звери, как известно, имеют три или четыре аллюра (шагом, рысью, прыжками, во весь мах), а потому стрелку надо соображать со скоростью хода. Всего труднее стрелять, когда зверь идет прыжками. При боковом ходе рысью обыкновенно целят в переднюю оконечность груди, не останавливая стволов. При стрельбе на вскидку надо брать вперед, более или менее, смотря по скорости бега, иногда до аршина и больше.

Для успеха ружейной охоты с гончими на лису, волка и козу — весьма важно, чтобы охотников было немного и чтобы они без крайней необходимости не меняли место. Чем меньше компания, тем меньше шума и более вероятности на успех. Для того чтобы охотник мог занять соответствующий лаз, ему нужно знать, какого зверя погнали собаки, для чего необходимо соображать, где и как подняли зверя, какими местами пошел зверь и как его держат гончие. Кроме того, существует правило, что в случае охоты вдвоем, втроем, перевидевший зверя охотник должен подать условный сигнал по зверю. Подавать сигнал, не перевидев зверя, только по догадке, отнюдь не следует; также точно не следует повторять другим уже раз поданный сигнал.

После выстрела по зверю, если зверь не убит, всегда происходит в гоньбе некоторое замешательство: одни гончие, бросив стаю, валятся на выстрел и позыв стрелявшего охотника, другие идут следом. Очень часто лисица, волк же и коза непременно, после выстрела бросаются со всех ног на прямую, хотя до этого ходили на кругах, в совершенно другом направлении, почему гончие часто скалываются и необходимо бывает назвать их на след. Если зверь сильно ранен, гончие начинают ловить его, причем по кровавому следу иные начинают гнать горячее, даже с заливом, обыкновенно молодежь или не очень паратые гончие, другие, напротив, умолкают и славливают зверя в молчанку. Это большей частью бывают опытные, причем они паратые, т. е. всего чаще англо-русские гончие. Если гончие, прогнав немного после выстрела, смолкнут — надо спешить к ним, так как это обыкновенно означает, что зверь ими пойман; если не подоспеть скорее, то заяц будет съеден, а лисица — изорвана в клочья. Если же зверь понорился или собаки его потеряли, то присутствие охотника воодушевит гончих и они скорее вновь подымут. Отбивают зверя у гончих всегда при помощи арапника, а не ружья или ног; если арапника нет, то надо выломать хворостину. Бьют собаку по морде, осторожно, чтобы не выстегать глаз; сзади же бить не следует, так как она от этого еще более озлобляется. После удачного выстрела, взяв зверя, необходимо дать знать об этом охотникам и собакам, крикнув им: „О-го-го!". Молодым собакам красного зверя обыкновенно дают немного потрепать.

Трудно сказать, следует ли после промаха менять место или оставаться на лазу. Это зависит от того, по какому зверю гоняли и насколько надежен лаз; есть такие верные лазы, что даже стреляный зверь, если только продолжает держаться на кругах, вторично туда же попросится. Менять место всегда нужно с расчетом; никогда не проходить перед другими охотниками, а обходить их сзади; с места на место переходить быстро, кратчайшим путем — без шума, без треска, по возможности осторожно

[Новгородский охотник]

Ружейная охот с гончими на зайца.Охота с гончими на зайцев начинается обыкновенно в сентябре по окончании пролета вальдшнепов. Это одна из самых легких и веселых охот, так как она не требует ни той осторожности, ни той особой сноровки, необходимой на охоте по красному зверю, производится ходовым способом, т. е. охотник не стоит неподвижно во время гона, а, сообразуясь с его направлением и руководствуясь характером местности, а также известными ему привычками гонного зверя, старается встретиться с ним. Кроме того, на этой охоте численность, качество и дисциплинированность стрелков не имеют большого влияния на результаты охоты, но, конечно, чем менее охотников и чем они менее перехватывают гонного зайца в лесу, тем для них менее шансов быть подстреленными. На охоте с гончими, если она производится в отъемах, так сказать, весь «шик» заключается в том, чтобы убить зверя на чистом месте, для чего необходимо знать или угадать лаз, которым зверь слезет с острова. Хотя в больших островах и сплошных лесах охотник должен поневоле становиться и перехватывать в лесу, а не на опушке, ее и тут настоящий охотник не полезет в чащу, а выбирает или дорожки, или прогалинки и просеки. Постоянное беганье с одного места на другое, особенно если место зайчисто и можно ожидать много шумовых зайцев, не должно допускаться, тем более забегание вперед охотника, уже занявшего лаз.

Для успеха охоты много значит умение отыскивать зайцев, сообразуясь с временем года и состоянием погоды. В конце лета русаки держатся или по опушкам, или еще по межам на полях; беляки сначала предпочитают лиственные леса, позднее, в листопад, ложатся или в ельниках, или в можжевеловых зарослях. В очень сухую осень, в местах, где воды нет, беляков искать нечего: все они переселяются к речкам, ключам или невысохшим болотинам. Наоборот, в сырую осень надо их искать в сухих местах. Сильные дожди или сильные ветры заставляют их переселяться из лиственных лесов в поле, хвойные леса и кустарник, где они могут укрыться от капель и где не пугает их шум листопада; вообще в ветреную погоду зайцев, в особенности русаков, надо искать в той стороне леса, которая наиболее защищена от ветра. Русаки всегда держатся осенью поблизости полей (озимей), беляки тоже жируют часто на зеленях, но в местностях, покрытых сплошными хвойными лесами, они обходятся без соседства полей и кормятся на расчищенных лесных порубах и покосах, или на чистых закрайках болот, в осоке.

Заяц, возбужденный гончими, бежит сначала лесом, делая под ними не меньше одного круга, а чаще два-три и больше. Круги эти имеют более или менее неправильную форму, смотря по местности, и следующий круг бывает почти всегда более предыдущего, хотя обыкновенно они пересекаются в нескольких местах, эти перебеги и есть главные лесные лазы его Затем уже он, нажимаемый гончими, бежит в поле или соседний отъем. Ранней осенью беляк держится в лесу гораздо крепче, чем поздней, особенно в краснолесье; когда лист осыпался, заяц не находит уже в нем достаточной защиты, к тому же пугается опавшего листа, шумящего под ногами. В мелких хвойных лесах или зарослях можжевельника беляк держится одинаково долго всю осень и выжить его оттуда всегда труднее: ему легче обманывать гончих, которые гонят его здесь менее парато и врассыпную, так что он умеет время петлять и делать скидки и даже проскальзывать назад мимо преследующих его собак и западать, так что при гонке беляка часто бывают сколы, перемолчки и подмены. Главное, чтобы стайка, сколовшись, сейчас же рассыпалась и начала искать тут же, где стеряла.

Вообще гончие тем скорее выставляют зайца в поле, чем он паратее; матерые зайцы, более надеющиеся на свои ноги, делают меньше кругов, чем молодые, а русак зачастую и вовсе не бежит лесом, а сразу вырывается в поля, которыми и задает большие круги, но круги в высшей степени правильные, так что убить его из-под хороших, вязких и непременно паратых гон чих — нетрудно. Беляки тоже иногда кружатся полями, но обыкновенно круги их — менее русачьих; всего чаще это бывает поздней осенью, в туманные морозные дни.

С пешими гончими необходимость заставляет стрелять зайцев (беляков) внутри леса и охота бывает продолжительней, чем с паратыми, но зато стрелять из-под пеших гончих легче, так как заяц бежит не торопясь, часто приостанавливается и их выслушивает.

В одних и тех же местностях большинство зайцев бежит приблизительно одними и теми же местами, так что при небольшой практике можно выучить все их лазы наизусть и всегда выбрать себе такое место, где можно наверное встретиться с гонным зайцем. Однако при сноровке, соображении и навыке можно угадывать лазы зайца в совершенно незнакомых местах. Вообще неопытному охотнику можно посоветовать придерживаться следующих правил или, вернее, примет: вернейший перелаз из одного отъема в другой, по большей части находится там, где отъемы ближе сходятся; также более шансов, что беляк слезет низиной или вдоль ее, или, наконец, из какого-нибудь выдающегося угла леса. При охоте в лесу надо всегда иметь в виду, что разбуженный заяц большей частью возвращается к своему логову, и что он любит бежать лесными дорожками и просеками; следовательно, надо становиться на перекрестках. Если гончие хороши, т. е. верны в гону и вязки, то иногда достаточно заметить на первом кругу место, которым пролезет заяц, и на нем поместиться. Вообще человеку, еще мало знакомому с этого рода охотой, вернее становиться там, где заяц уже не раз прошел, а не бегать зря, и не стараться перехватывать зайца, что удается только более опытным охотникам.

Вообще охота с гончими на русаков правильнее и веселее охоты на беляков. Русак любит места более или менее чистые и глубины леса, тем более чащи и крепи, всегда избегает. Хотя он я дает под гончими в острове три-четыре круга, но ходит не крепко, а выбирает места в отъеме наиболее чистые, часто вырывается на опушку и идет здесь по полю, затем опять скидывается в лес, где он менее крепок, или входит в лес дорожкой. Русак (как и беляк) спускается с горы и поднимается в гору не прямо, а наискось и в месте, где оно наиболее отлого, на кручу он прямо не полезет и с кручи легко не спустится. Овраг, бока которого покрыты лесом, русак переходит там, где он шире, бока отложе, чистого места больше. Только по пороше русак ложится в глубоких провалах и по пороше же, отделившись от гончих, иногда идет в провалы, чтобы там залечь. По опушке он идет обыкновенно в тех местах, где поле вдается в лес; в тех же местах выходные лазы русака из острова в поле: если же лес расположен по оврагу, то выходные лазы будут по отъяркам (отверткам, отросткам главного оврага), которые более отлоги. В лесу русак более ходи дорогами, почему, становясь на пересечении дорожек, можно скорее всего наждать на себя бегущего русака. Кроме дорожек, в островах, расположенных на ровном месте, лазами русака бывают опушки, где поле мысом вдается в лес, поляны и особенно те места их, которые приходятся против наименее крепких частей леса. В сплошном лесу русака можно встретить только около опушек, полян, вырубок; здесь лазы бывают определеннее и вернее, чем в отъемах, так как их значительно меньше.

[Новгородский охотник]

По пестрому полю и белой тропе, пока пороша неглубока, лазы русака те же, что и по чернотропу, но русак часто переходит но льду ручьи, болота и лужи, особенно если снег с него сдуло — для скрытия следа. Кроме того, так как по санной, езженной дороге обыкновенно гончие зайца не гонят (лучшие из них преследуют русака по зимней дороге молча и только редкие будут гнать цо такой дороге с голосом), то в это время русак предпочитает ходить по дорогам, почему пересечение дорог становится наиболее верным лазом. По глубокой и рыхлой пороше, если снег не держит русака ни в поле, ни в лесу, он ходит исключительно по езженным дорогам или своими же тропами, выбирая где снегу поменьше, почему идет уже не опушками, а крепью. Когда снегу много и он в поле держит русака, то последний в лесу уже не держится и охота с гончими на него становится почти невозможной, так как собаки проваливаются и режут себе ноги. При глубокой и рыхлой пороше бить русаков особенно легко: они ходят пли дорогами, или одними и теми же тропами на небольших кругах.

Порядок ходовой охоты зависит от местности, в которой она производится: если острова не маленькие, а главное, зайцев много, то, бросив гончих в остров, не надо переходить в другой, ибо работы и гончим и охотникам хватает. Но зачастую необходимо, разомкнув гончих, идти «ходом», идти иногда долгое время, покуда удастся собакам поднять зайца. В таких не зайчистых местах, если охотников двое или трое, то они должны равняться, и один из них должен порскать, сообразуясь с чем двигаются и остальные охотники, и рассыпавшиеся гончие. Если на красного зверя не рассчитывают, то и все охотники могут покрикивать и тогда больше шансов скорее взбудить зайца. Каждый охотник, равняясь, должен кричать изредка и сейчас же прислушиваться; если гончая отозвалась вдали и другие охотники не слышат, продолжая покрикивать, то заслушавший должен громко крикнуть «слушай!». Конечно, охотники должны условиться между собой о направлении, которого будут держаться.

Прежде чем приторачивать зайца к ягдташу, тем более класть его в ягдташ, необходимо выдавить кал. В противном случае, при теплой погоде, заяц очень скоро портится и подопревает.

[Новгородский охотник]

РУЖЕЙНАЯ ОХОТА С ГОНЧИМИ НА ЛИСИЦ.Лисица, как и заяц, по природе «местовой» зверь и ее округ, хотя и превосходит большей частью величиной округ зайца, но всегда доступен для охоты с гончими пешего ружейного охотника; приблизительно самый большой округ лисицы бывает настолько обширен, что, задавая под гончими круг, она уводит из их слуха охотника, но на самый короткий промежуток времени. Такие большие округи встречаются только или в совершенно чистых местах, или в сплошных лесах. Однако кружится лисица, на маленьких или больших, но правильных кругах под гончими, только если гончие гоняют, хотя и азартно, но ровно; паратость имеет влияние только на величину неправильность круга; под пешими гончими лисица способна кружиться в каких-нибудь пяти десятинах заразистого места чуть не целый день и так как преследование пеших гончих ей неопасно, то круги ее бывают самые неправильные. Чем паратее гончие, тем лисица задает большие круги, но в тоже время они делаются правильнее и, хотя она чаще вырывается из отъемов, но также чаще, пробежав известный круг, уже ходит старым следом. Второе и самое главное условие, чтобы лисица кружилась под гончими на маленьких или правильных кругах, это — чтобы во время гона она не была бы испугана. Насколько она мало боится правильного гона одной или нескольких гончих, настолько же пугается всякого другого подозрительного звука или встретившегося предмета. Достаточно, чтобы в стае был один перечун, чтобы сбить лисицу с правильных кругов, достаточно ей услыхать неосторожную походку человека или его голос, не говоря о выстреле. В островах крепких, болотных, густо поросших камышом и лозою, лисица ходит на кругах всего дольше, почему охота на нее легче, чем в лесу и нет надобности занимать лазы далеко впереди от того места, где брошены собаки.

Величина кругов лисицы под гончими зависит не только от местности и быстроты, с которой идет преследование, но также и от некоторых других причин. Так, лисицы «нагоненные», то есть часто подвергавшиеся преследованию гончих или уже стреляные из-под них, всегда сразу идут на больших кругах, а то так, с первого же гона, бросаются прямо, уводя гончих более или менее далеко и только после того, как минует опасность, возвращаются в свой округ.

В сильный мороз, сковавший землю, и в сильный густой туман лисица всегда задает большие круги, чем при другой погоде, а самые маленькие бывают в сильный ветер или поздней осенью, в серые глухие дни поздней осени. Это объясняется тем, что голоса гончих плохо тогда слышны, и гонная лисица беспрестанно останавливается, чтобы прислушаться, а по общему правилу, после каждой остановки, непременно уже изменяет направление бега. В туман сравнительно большую величину кругов можно объяснив тем, что лисица не боится покидать лес, сознавая, что и на открытом месте она надежно скрыта туманом. Кроме того, в очень сильный туман всякий зверь плутает и попадает часто не туда, куда хотел.

Всего удобнее для охоты ходит лисица в ровной местности, в хороших, средней величины и заразистых отъемах; всего «не аккуратнее» в гористой и овражистой местности. Дело в том, что в горах сильное эхо и отголоски, которые пугают лисицу: она в одно и тоже время уходит от преследующих ее гончих и пугается отголосков. Как известно, в горах часто не слышно самих гончих, но слышно эхо их гона и этому эху повинуется гонная лисица, которая поэтому нередко бросается навстречу гончим или внезапно круто изменяет направление, повинуясь испугу, причиненному вдруг раскатившимися, впереди или сбоку, отголосками. Но сами по себе круги лисицы в горах невелики: обыкновенно они ограничиваются одной лесистой горой, вокруг которой лисица и водит гончих, или, если на известном пункте горы отголоски особенно сильно слышатся впереди лисицы, она переходит на другую гору и с нее, задав круг, обыкновенно старым следом, возвращается обратно. Но это бывает реже; чаще, от раздавшихся впереди сильных отголосков, лисица бросается прямо в гору и переваливается на другую ее сторону и там поворачивает опять вокруг той же горы, смотря по тому, откуда слышны голоса гончих, и конечно, в противоположную сторону от них.

[Новгородский охотник]

Охотясь с пешими гончими, надо быть более осмотрительным, больше обращать внимание на направление ветра, зорче поглядывать по сторонам и лучше затаиваться, ибо лисица под такими гончими бежит и тише и осторожнее, делает частые повороты и является нередко совсем не с той стороны, откуда ее ждет охотник; поэтому, охотясь с пешими собаками, надо хорошо изучить привычки лисицы, чтобы замечать ее прежде, чем она заметит засаду. С паратыми гончими охота вернее и проще: лисица, пре-, следуемая быстро, не может быть так сторожка, а поэтому она сравнительно редко появляется в виду охотника не настоящим лазом; паратые гончие верно указывают ее ход и охотник, наверное, выжидает зверя из-под них, зная, что он не мог значительно взять переда, особенно на втором или третьем кругу, когда первый испуг лисицы миновал. Кроме того, в случае неудачного выстрела гон не прерывается, а с пешими испуганная или легкораненая лисица успеет удрать за версту, а то так и гораздо дольше, прежде, чем они доберутся до места выстрела.

Независимо же от того паратые или пешие гончие предпочтительней для этой охоты, что, после местных условий, вполне зависит от личного вкуса охотника; остальные качества гончих, необходимые для правильной охоты, остаются всегда и везде неизменными. Но для настоящей лисьей охоты мало того, если гончие только гонят по лисице, — необходимо, чтобы они ее предпочитали зайцу и чтобы охотник был вполне уверен в том, что поднятая лисица не будет ими променена на подвернувшегося зайца.

Количество гончих для лисьей охоты зависит от достоинства красногонов, но общее правило, — чем меньше, тем лучше. Самая добычливая охота бывает с одним красногоном, но гончих, которые были бы годны для такой одиночной охоты, очень мало. Красногон, с которым возможна одиночная охота, должен быть в высшей степени чутьист, обладать звучным, но невысоким голосом, лучше не частым, а мерно-редким; он должен быть умен и привычен к ходьбе охотника, так чтобы ему не надо было подавать голоса: он сам должен сообразовать свой поиск с направлением охотника, которое он узнает, перебегая по временам его след. Все хорошие ружейные гончие обладают широким круговым поиском но одиночный красногон должен искать на особенно больших кругах, примерно около версты. Большей частью приходится охотиться с несколькими гончими, но ни в коем случае их не надо более пяти-шести смычков; в такой стайке состав должен быть безукоризненный; если хоть одна гончая даже слегка перечит, т. е. просто идет не в куче, а немного стороной, если гончие валятся к гону с голосу или небезукоризненно дружны, — удача сомнительна. В стае гончим работать относительно стройности гона легче на том основании, что недостаток или промах одной пополняется и исправляется другой; гон идет ровнее, меньше бывает сколу и перемолочек, наконец, несколько гончих, ищущих на широких кругах, живее натекают на свежий нарыск или по ветру на залегшую лисицу; к тому же стаей все гончие гонят паратее и задорнее, что веселит охотника.

По лисице всякие гончие, если только гонят, то гонят непременно стройнее, чем по зайцу; поэтому для гончих на лисьей охоте погода имеет меньшее значение, чем на заячьей; в удобную для чутья и гона погоду и по лисице гончие гонят, конечно, лучше, но и в такую, в которую гон по зайцам совершенно не клеится, по лисице гонят настолько удовлетворительно, что охота бывает возможна.

В очень сырую и даже мокрую погоду или в сильный и сухой мороз, одни и те же гончие не держат зайца и гонят хорошо по Лисице; то же самое и в «пестрое поле», т. е. когда снег местами стаял, только отличные гончие гоняют хорошо по зайцам, а лисицу держат и посредственные. Однако погода имеет большое значение для охотника. Туман — самая неудобная для охоты погода, ибо охотник не может рассчитывать на сколько-нибудь правильный ход лисицы; неудобен в высшей степени и сильный ветер, который относит голоса гончих, так что охотник или вовсе их не слышит, или часто теряет из слуха направление гона, а при таких условиях нельзя верно выбрать засаду. В сильный мороз охотиться тоже плохо, в особенности с пешими гончими, ибо лисица ходит на слишком больших кругах. Тем, что в неудобное для гона по зайцам время гончие могут гонять по лисице, можно пользоваться иногда для охоты по ней, если имеешь не слишком надежных красногонов, сбивающихся по зайцам, но это удается только в незайчистых местах.

Охота с гончими по лисицам в общих чертах совершенно сходна с ходовой охотой по зайцам, но здесь всякий лишний человек, а особенно если он не из толковых охотников, безусловно мешает; каждый лишний шаг, сделанный охотником, может сразу испортить все дело, так как лисица, даже наткнувшись на его след, непременно изменяет свой ход и ни за что уже не пройдет там, где зачуяла опасность. Поэтому раз занятую засаду, если окажется, что она выбрана неудачно, следует оставлять, когда гон значительно отдалился, — без шума, лучше всего шагом, и по возможности стараться не пересекать хода лисицы. Если лаз надежен и лисица только долго не бежит на него, то всегда выгоднее выждать зверя и не менять места. Занимая засаду, необходимо принимать во внимание направление ветра и всегда становиться так, чтобы он не наносил запаха охотника на предполагаемый лаз или встречный путь лисицы. Надо непременно прятаться за куст, дерево или камень, главное — необходимо скрываться по грудь, ибо лисица, как и волк, смотрит по низу. Лучше становиться на опушках или лесных прогалинах, выбирая по возможности такие места, с которых хорошо видно доступное выстрелу пространство, и избегать зарослей, где нетрудно прозевать лисицу в нескольких шагах. Впрочем, если у охотника хорошо развит слух, то он может услышать ее бег, особенно поздней осенью по опавшему листу.

[Новгородский охотник]

Сама охота производится следующим образом: утром, спустя час или два по восходу, когда роса пообсохнет или сойдет иней, охотник с гончими на своре идет к острову или отъему, в котором держатся лисицы; в опушке он размыкает собак и тихо, без порсканья, двигается вдоль опушки. Привычные гончие бегут обыкновенно опушками или полянками, на которых мышкуют лисицы, — в это время они только возвращаются на день в лес, а иногда еще не вернулись в него, и гончие причуивают ее свежий след или начинают гнать по зрячей. В крепком месте гончая добирается по лисе не так быстро, как по волку или козе; в месте не столь крепком лисица менее путает, больше идет прямиком и гончая в одном месте долго не задерживается. По лисе в лесу идет ровный, стайный гон и гончие никогда почти не скалываются. В болоте же и камышах нет такой правильности в гоньбе и бывают перемолчки, а также перехват гона гончими, идущими стороной, на которых сворачивает лиса Первый круг лисица задает обыкновенно опушкой, а потому с первого гона охотник становится в опушку и нередко сейчас же стреляет. Вслед за кругом опушкой лисица начинает кружить или в острове, или задавать круги островом и полем, выбирая открытым местом ложбинки или редкие кусты; часто она ходит под гончими из одного отъема в другой, и этот последний ход бывает самый правильный, так как чистиной лисица ходит одним и тем же местом.

Нередко случается, что разомкнутые гончие натыкаются на зайца и гонят его, но это не беда: лисица мало боится гона, если гончие преследуют не ее, и упорно держится своего округа, а нередко и отъема, только сторонясь от гончих, и если красногоны хороши, то они все-таки бросают зайца, наткнувшись на лисий след. Случается часто, что одну лисицу гончие гонят, а другие, тоже матерые, ходят стороной, сообразуясь с ходом тонной и не уходя прочь. Если не желают, чтобы гончие могли попасть на зайца раньше лисицы, или чтобы они не погнали далеко от охотника их иногда не размыкают, а высматривают лисицу и насаживают сразу на гонный след. Для этого выходят на охоту со светом; один охотник тихо подвигается вдоль опушек и осторожно высматривает, а другой ведет гончих, отставая от первого на сто шагов; конечно, такие поиски «на глаз» возможны только там, где лисиц очень много. Можно также отыскивать мышкующих лисиц с вечера верхом, причем надо принять за правило пугать каждую; следует делать это потому, что набеглую таким образом непременно угонишь, а местовую нет, и на другой день верно идешь с гончими на местовую. Пугать надо не криком, а толкануть лошадь и погнаться за лисицей, конечно, до опушки; местовая этого мало пугается и утром мышкует на том же месте, а набеглая от такой погони удирает без оглядки, чего только и надо. Высмотрев таким образом с вечера, на другой день берут одну или пару гончих и идут с ними на знакомое место.

Верным признаком выводка лисиц в данном месте, если неизвестны норы, служит отсутствие какой-либо молодой дичи как зайцев, так и пернатой, — все переедено еще летом; тут же обыкновенно бывает изобилие сорок, неизменных спутниц лисицы. Сороки своим стрекотаньем даже указывают то место, где лисицы находятся в данное время. Если норы известны, то это хорошее место для засады на молодых лисиц: всего чаще, кружась под гончими, они ходят через норы, и измученные долгим гоном, нередко «норятся», т. е. уходят в норы, что больше случается в сентябре месяце, когда выводок держится еще по соседству нор. Матерые лисицы местами очень часто норятся, так что у некоторых охотников принято за правило, прежде чем бросать гончих, забивать норы камнями, сучьями или хворостом.

В местах не слишком болотистых, не покрытых сплошь лесами, не заваленных валежником и, главное, там, где местные условия позволяли или дозволяют держать псовые охоты, ружейная охота с гончими удобнее и добычливее, если производить ее не пешком, а верхом.

Лисица не любит ходить частым местом, полянами, очень редко пойдет по дороге, но в крепком болотном острове все-таки приходится остановиться именно на полянах, на дорожках, так как в другом месте ее и не увидишь. Становиться на этих полянах, дорожках, следует ближе к опушкам, чем к середине острова. Если в большом отъеме есть пересекающая его широкая поляна, то на ней нужно становиться в самом узком месте. Надежнейший лаз на рассматриваемой поляне будет в той точке, где одна крепь сближается с другой. Если лисице необходимо перейти чистое поле, она старается по возможности отдалить этот момент, почему делает лишний путь крепью. Выходные лазы из острова находятся, конечно, в тех местах, где к нему ближе другой остров. В отъеме, расположенном на ровном месте, лаз — в опушке, где остров вдается мысом в поле, а не наоборот, как у русака. Лисица является на опушке или на первом круге, или же когда намеревается выйти из острова. Вообще выходные лазы — ложбинами, а не буграми, но если остров вдается в поле лесистым бугром, то лисица идет горой, однако, не самым гребнем. В болотном острове лисица ходит где суше и переходит через воду только в крайнем случае и тут, однако, всячески старается не замочить лапок. Когда вода в болоте и ручьи замерзнут, лисица любит ходить замерзшим протоком, представляющим как бы широкую дорогу в остров, и идет по нему, т.е. открытым местом, с версту и более.

При охоте на лисицу в лесу не следует занимать лаз на дорожке. Надо помнить, что лисица подходит к дорожке осторожно и обыкновенно ее перепрыгивает, так что выстрел в этот момент не из легких. В лесу, однако, можно выбрать себе место, с которого видно шагов на 15—20 вокруг. Лисица в крепи менее осторожна, не так высматривает, что делается впереди; подходя же к дорожке, она очень осторожна.

По белой тропе, в начале зимы, при неглубокой пороше, лисица живет в лесу и ходит теми же местами, и лазы ее те же, что по чернотропу (кроме замерзших протоков). Первый круг лиса, однако, делает не так уже близко к опушке, вероятно потому, что в опушке снег глубже и обнаженный лес не препятствует зверю удостовериться в безопасности выходов. В начале зимы, редко в середине, лисица всегда уходит из лесу в поле и охота на нее с гончими почти прекращается, тем более, что она в это время ведет вполне бродячую жизнь. В это время ее следует сначала обкладывать, а потом выгонять из острова на стрелков, при помощи либо кричан, либо гончих.

Необходимо иметь в виду, что лисицы, особенно прибылые, зачастую норятся в свои или барсучьи норы; матерые — только в минуту опасности В северо-западном крае весьма удачно охотятся на лисиц с гончими, хотя и плохими, при помощи прокопченной (неделю в трубе) нитки, которой они окружают на колышках большую часть оступа (острова), оставляя открытыми только сажень 200 со стороны, защищенной от ветра, где и становятся стрелки (2—3).